Осень 1990 — осень 1992
Время умирания страны. Под унылую и бесплодную сурдинку обличений торжествует личное падение. Превращение в «имеющее право» — ничтожество. Под бессмысленный антураж демонстраций, под выстужающий душу до полной пустоты и потому столь пьянящий, пока только в лозунгах (хотя для кого-то уже и в личном дивиденде), «воздух свободы» наступает время эгоизма.
«Века чумы».
И — не остановить. Ни — страну, ни — людей вокруг. Ощущение, что почти все — невменяемые.
Есть еще один термин.Вполне точный, хотя будет воспринят как оскорбительный.
Бесноватые. Одержимые низким духом. Духом падшести.
Во внешнем — полное поражение. Людей — тех, кому можно без-оговорочно доверять — не видно. Не слышно. Фанфары свободы. «Всё идет куда идет».
Во внутреннем — выборы скреп. Точнее — оформление, озвучивание позиций. Тех, что будешь держать независимо от мутного потока рядом. Хотя видишь и свою кривизну. И через своё внутреннее — проходит инфернальная пена. Чума.
Потому и слаб. Потому и — почти ничего не можешь.
♦♦♦
Охота. Охота.
Работа идёт.
Невстреченный кто-то
Невстреченность ждёт.
А город бескрайний
В нерозданный дар,
Не ведая тайны
Рождаемых чар.
Случайного взгляда
Живой перекрёст.
Волною — награда
Оттаявших звёзд.
Работа.
Забота за золота миг.
Не бойся — свобода.
Свобода — возьми
Покоя и света
На каждый ожог.
Не бойся —
согрета
Секретность дорог.
Не чуткой, не гибкой
В зовимый пожар
Не бойся —
улыбка
Коль выйдет удар.
Живого движенья
Признанье. Вошло.
На миг отворения
Творимо тепло.
Всё в нежно. Всё в жажду.
Всё в тайну. Всё в свет
Безбрежное — каждому…
Мигом однаждным
По вечности страждущим
Даришь — ответ.
…И — тихим слиянием верха и низа.
И — капель дрожанием дальнего бриза.
И холодом фриза
И солнцем пронизан
Лучами как ризой….
…И — нервом цветенья земли…
И боль
— и целитель.
Дитё
— и родитель.
И царь
— и проситель,
Покоя даритель,
Творитель, творитель…
…Несть верное бремя
Любви.
май 90 — сентябрь 92.
♦♦♦
Никаких опор. Никаких.
Только перед каждым — опорой.
Каждый скрытый, измученный стих
Сквозь ветра. Сквозь ножи. Сквозь затворы.
Зная — выстрелят…
Лишь потом — оживут…
июль 90
♦♦♦
…Брать уверенных —
сердце в гостях – чертей
Добрая воля.
Странная доля.
Всё на ладони
Болью.
Венам не страшно
В чёрную жажду,
К жадности павших
— На же!
В том, что согреешь,
В том и владеешь.
Тем, что не властью
— Счастье.
Душу чертям.
Сердце когтям.
Тёплое — вам.
Вам.
2 сентября 90.
♦♦♦
Путь без конца и без обману.
И с каждым — верность до венца:
Души сияющую рану
В сухую клетку мертвеца.
Всех ошибок слепых убийства
Да, взяты.
На разрывах сухие мысли
Бьют кресты.
Кровь об камень. Все сколы — остры.
Сама — в камень, и — в темноту.
Пред не-жизнью душа — да, мёрзлая.
И распятая — на пустоту.
И шагнувши — опять
— испытание,
Каждой слабости жуть и дрожь,
Весь — сомнением или
отчаянием,
Выбор казнью
— ничто не вернешь,
От уродства — почти на части,
Страшной зрячестью — в страшный мрак…
…Только
— каждому
— болью счастья.
Былью счастья.
Родишься.
Так.
Кровь сиянием отворёна
На засохшее
— на, – увидь.
Сквозь коросты — душе влюблённой.
От ожившего — твоя жизнь.
И войдя в полноту ответа,
В тот покой, что, найдя, вошли
Содрогнувшиеся от света,
От твоей — от своей любви,
Улыбнуться последним даром,
Зная то, что уже — прошло…
И ошибок слепых удары
Брать.
Как новое ремесло.
сентябрь 90.
♦♦♦
Опять придётся — далеко.
Далёким светом свет держащих
Сквозь муку мертвенных волков,
Уставших, жаждущих, дрожащих,
И в страхе взявших право брать
Не видя пустоту убийства…
И снова, снова — умирать
На чье-то лезвие безмыслья.
И снова, снова — истекать
В ткань, высохшую на разрыве.
И снова — молча — отдавать
Столь склонным отдаваться силе.
И снова — тайно — оживлять
Убивших, и теперь — несчастных.
И снова — кровью — отворять
Шагам случайным — ясность ясных.
И снова — только там ходить
Где страхом все пути закрыты…
И снова — только. Только жить
Как ничего и не убито.
А то что далеко — плевать…
Сольёмся, как согреет время.
Пока же, свет мой — лишь — стоять,
Где нас сжимает наше бремя.
Пока же, свет мой — подымать
Всю тяжесть тьмы и нераскрытья
И в неизведность — создавать
То неизвестное событье,
Что вновь позволит — твёрдый шаг.
Что вновь — открытым — светлый выбор,
Где можно — всё…
Нам только — так.
Пока же…
Мира тяжек страх…
Спасенье — всем.
Себе быть может — гибель.
август 90.
♦♦♦
Утро. Холод. Туманом бурым.
Вздохом свежести возле тьмы
Запах мёрзлой листвы. Понуро
Обещанье — века чумы.
И последней проталиной перед
Невозможностью серых веков
Стужей старою — в камень вера
Под остывшим неверьем шагов.
Ничего. Ничего. Я знаю.
Нам наверно — уже ничего.
Лишь дыханием — на — согреваю
Тихо дрогнувшее волшебство.
Всё замёрзшее — только это
На секунду, на миг, на взгляд
Всё укутано…
Всё раздето
Под сиянием полу-
правд.
Как всё холодно, мёрзло, стыло…
Лишь последней свечой на снег,
Каплей теплого воска — силу
Прорастающую в отсвет, в ответ.
Общей глубью — забытость страха,
Внешнесть — вьюги, морозный сон.
Да звенящий у листьев запах,
Обещанье иных времен.
сентябрь 90.
… Под остывшим движеньем шагов.
♦♦♦
Ты есть. Прости за всё, что я не отдал.
За то, нежившее, что падало промеж.
За весь недорождённый сердцем воздух.
За свет тобой неузнанных надежд.
За каждый, за не-явленный, не-счастный…
За твой незримый, скрытый ночью страх.
За — от случайного — не спрятанную ясность.
…И за — презренье в этих всех словах.
О да, я презираю. Значит — жалок.
Прости. Пожалуйста. Не презирай. Прости.
Такая дикая, бездонная усталость
Встать одному. На горький нож пути.
Такая жуткость зрения в каждом миге,
(Лишь то не вижу, нужно ли — не мне…)
Такая жажда солнца сквозь вериги
И мрак углей, зажатых в кривизне.
А впрочем… всё неправда. Всё — неважно.
Иди сюда. Всё можно. Всё — сейчас.
Та миллионы выжегшая жажда
Лишь тем искуплена — что напоённа в нас.
Что теплота, спокойная, прямая
Свела края в пустое рваных швов.
Что снова рождено что не бывает.
Что лишь одно и есть в гвоздях оков.
Весь ад за то, чтоб вновь вернулась вера.
За – каждый миг. За здесь. За зримый рай.
Ни жизни. Ни надежды. Ни примера.
Но я смогу. А нет…
Что ж. Презирай.
декабрь 90.
♦♦♦
Из сердца сворою зверьё
Держать — и молча.
Уродство мира всё твоё,
Коль встал пред ночью.
Сам быть — последний свой удел.
Сквозь все берлоги
Дарить лишь то, чего хотел
В заре дороги.
Всё есть. Сейчас. Молю — увидь.
И за химерой
Бессмертная живая жизнь
Бездонной мерой.
январь 91.
♦♦♦
…Вновь рухнуло. Усталостью иль ленью,
Иль слабостью чужого бытия,
Иль сладостью попятного движенья
Из-под души ушедшая земля
Утрачена. Лишь сохлый стон пустыни.
И мертвых снов зияющий мираж…
Покинем, слышишь, этот путь — покинем.
Он никуда. А если… Он не наш.
Всё может быть. Недвижным камнем воли
Из ничего — вернувшею — заря…
Но — светлый мой! Ты вновь бездонно болен.
В твой взлёт опять та чёрная струя
Легла последней, верной каплей смерти.
И всё в ничто. И каждый шаг — опять.
Не двигайся! В всеядной круговерти
Нет нашего. Нам только здесь стоять
До ничего. До боли. До — желанья.
До — ты — глоток в сухую жадность глаз.
До тяжкий, тяжкий, тяжкий крест
сознанья
Что всё погибло…
— Что не живо в нас.
Так значит жить… Избыто пораженье.
Спокойно — шаг — над жутью пустоты.
И страх сжимать в даримый нерв движенья.
Не примешь — я умру… Свободен ты.
О, господи… Как — будет?.. Сердцем мира
Как страшно знать, что только так и есть.
Как зябко звать сырую нефть могилы
В открытость вен… Как холодно… Согреть.
Не бойся ж. Слышишь? Светлый мой. Не бойся.
Прошу. Я может — нет. Но ты-я — жив.
Всё — значит, лишнее… — моё. Моё уродство
Тот не сумевший вызволить мотив.
Всё хорошо. Пожалуйста. Всё. Слышишь…
Последний звук… Как первый звук… Бери.
Пожалуйста… Пожалуйста…
Ты — дышишь.
А мне — виной — неподнятые крыши,
И смертью — стук неузнанной двери.
Прости…
март-апрель 91.
♦♦♦
Труд. Прямее. Тоньше. Глубже.
Каждому — будь — сердцем — всем.
Из невозможного — болью — лучшее.
Из нерожденного — былью — хлеб.
Светлое — скрывши — взятое ночи.
Душу — касаньями — рядом — людьми,
То, что последней тоскою хочешь,
Взглядом последним — убьёшь… — возьми.
На утомлённое — робкостью — памятью.
На иссушённое — болью — дождём.
Всё напоённое — соткано — встанет
Волей живою — живое…
твоё.
март 91.
♦♦♦
Круги сжаты. Земных мясорубок —
Плоть — от кости недвижной — ножи.
Всё — решительно, верно и грубо.
Всё — той чёрною правдою лжи
Что не хочет ни боли, ни зренья.
И распятье на каменный ад
Не смывает сухого движенья.
Лишь одно — лишь один виноват.
Только это — надеждою твёрдой
Пред машинами гибнущих снов.
Пред нежившим сейчас, — значит — мёртвым.
Пред невылюбленным из оков.
Пред поспешною резью решений
Не найти — не успеть — отворить.
Пред мольбой — нищетой преступлений,
Что — где жизнь? — не сумел одарить.
И — всё правильно — даром за слабость
Крепью акта — за гибнущий рай
От кого-то — и гордость, и жалость…
И убийство, и само — :
Прощай.
конец марта — 2 апреля 91.
♦♦♦
Если ты видишь…
То
Ужас сознания пред бездною тленья
Сердцем возьму.
Если ты видишь
То
Тошную, жадную топь распаденья
В камень сожму.
Если ты видишь
То
Новую твердь из себя и из ада
Не уроню.
Если ты видишь
То
Долгую смерть до далёкого: рада
Внутрь схороню.
Если же… нет.
Если — слова
Перед мукой и скукой с терпеньем глядящей…
Что ж… Всё то же самое…
Сердцем, сердцем, сердцем: — жива.
Когда ни будь — свет.
Как ни будь… — счастье.
май 91
♦♦♦
Боже.
(Всё-таки — я один. Так честнее.)
боже.
Это же
— правдой полной и зрячей
— любых слепоту.
Это же:
да — как ни скажут.
Смазкой под стук колёс.
Может выдержат. Может
И — с заслуженной злобой.
Иль — жалостью.
Рваный урод.
В темноту.
Знаю.
(Только — молчать. Только даром.)
знаю
Всё, что ни делают — свет.
Остальное — виновен лишь
Сам
Не сумел найти.
Каждый
Не принятый миг.
Что убит.
Что не рожденьем своим
убиваю,
Только за это…
Нет.
Всё правильно.
Да.
…Нет, не прости.
май 91.
♦♦♦
Значит, снова: уйдя, человек
На тебе. На тебе. На тебе.
И в расколы иссохшихся рек
Жизнь вести в несведённой судьбе.
И в оскалы недышащих губ
Выдыхать, выдыхать, выдыхать.
На высоком пустом берегу
Непришедшее море — держать.
И в убивший и жаждущий взгляд
Напоить… Напоить.
И пред радостью — вновь виноват.
И забывши — любить.
2 апреля 91.
…И в аорты оборванных рек…
♦♦♦
Нет тебя. Одной, которой
Мог бы — равным.
Что почти и не в опору.
Только — радость.
Резвых душ слепые звери
Губят грубо.
Мы бы всех с тобой согрели.
Коль друг друга.
Боже… Хоть бы твердо: рада.
И узнавши
В ночь… Последнею оградой
Для упавших.
май 91.
♦♦♦
Что сказать?
Устаёшь, устаёшь, устаёшь
умирать
В бесконечную трупную малость.
Мёртвых действ слепо-глухо-уверена рать.
Но когда же очнется?..
Очнётся ли?..
Иль показалось
Там где с примесью серы,
В те скучные игры готова играть…
Устаёшь уходить…
Где надежда с надеждой прощалась.
Как родить?..
Как отмыть?..
Как любить?..
Всё – нормально.
22-24 июня 91.
♦♦♦
Всё хорошо, слышишь.
Небо моё:
— тихо.
Лихо сожгло крыши.
Не отойдёт
лихо.
Лихо сожгло
душу.
Камнем мертво
горло.
Только теплом
— руку.
Всё хорошо
— твёрдо.
Быть для тебя,
зная,
Может и быть
— губишь.
Всё хорошо
— тайна.
Всё хорошо
— будешь.
Даже где НЕ — отклик,
Сердце вросло в ужас,
Чёрный урод в горле…
— Всё хорошо
— стужей.
— Всё хорошо
— хрипом
Из пустоты камня
(Станешь ли вновь —
— жив ли?)
Всё хорошо — правда.
Каждым твой путь
примлю.
Светлым твой взгляд
кровью.
Всё что ни будь — былью.
В небыль лишь ад —
— болью.
Тихим твой вздох
— сбыться…
…Воздух едва тканью.
Всё хорошо…
Птице
Долгое подыманье.
май-июнь 91.
♦♦♦
Страна моя. Твой жребий без измен.
Ни слова гордости. Любовь не примлет право.
Суетнейший и просвещённый тлен
Терзающих налево и направо
Всё будет. Процветанья пышный смрад
Толпой спешащих дарственно живиться.
Заменой рая — изобилья глад
В их гладко, щедро алчущие лица
Впечатался глазами без вины.
И — без сомненья — мертвой крепью шага,
На всё есть поминанья старины
Иль – прецеденты… Норма и бумага
Коль в дефиците здесь — придут потом.
И за бронёй практической идеи,
Спасители от зла борьбы со злом,
Всё отпустив себе цепьём на шее
Грядут конкистадоры перемен,
Кровь вытравляя в золото по венам…
Страна моя. Твой жребий без измен.
Прости им…
И когда-нибудь, у стен
Упавшей башни — отпусти измену.
июнь 91.
♦♦♦
Был кто-то, перед кем
живым
как перед небом.
Но небо не держась смешалось в черноту,
И что не зацвело скреплялось мёртвым крепом
И в каменность пустот свернуло наготу.
Я знаю, кем теперь… Теперь — отравой мира,
Чем больше, тем — глотнуть — всё навсегда в тебе,
Последний долгий путь без лжи ориентиров
Когда воскреснут все, тогда ты есть — ответ.
Пока — могильный плен, быть нервами умерших
Забытые пути, коль не идут — держать.
В глухую сухость вен последней кровью — нежность
В незримой глубине неузнанно вдыхать.
И перед мёртвым, тем, живым жестокой властью,
— Колеблемый покров, нетаимая нить…
В слепую муку бельм над щерящейся пастью
Молитва, шёпот, зов:
Увидь…
Увидь…
Увидь…
21 июля — сентябрь 91
♦♦♦
Путь бесконечен. Бесконечность тьмы
Перед которой — жизнь единым даром.
Не время. Бог. Но мерой — шаг судьбы,
Сейчас творенье, остальное — старо.
Тобой — всему — спасенье, явь, венец,
За болью — слитность в светлой тайне сути.
Незнавшим иль забывшим — жизнь прибудет,
Чтоб быть живым созналось наконец.
август 91
♦♦♦
Как странно просыпаться без тебя.
Всё что могло окрепнуть
— не окрепло.
Как странно укрепляться без тебя.
Что можно твёрдым светом —
— твердым пеплом.
Как странно открываться без тебя.
Всё что могло родиться
— Не родилось.
Как странно узнаваться без тебя.
Всё что могло забыться
— Не забылось.
Как странно, что вообще так долго жить.
Всё хорошо. Не зная даже: слышишь?
Всё хорошо. И отклику не быть,
И мертвый камень кровью отворить
И мертвой крови — твердью зова быть…
И жизнью — ждать,
Что кто-то сможет: ближе.
22 июля 91
Оптимистическое («Инициатору».)
О ты, подвижнейшее племя
Невиннейших из подлецов.
Цвести в расстрелянное время
На позабывших правду снов.
Кривить душой, не замечая
В гирляндном блеске пропасть ям
Прекрасно — душно — муки рая
Сдав в антураж своим друзьям.
Себя по факту числя сильным.
Чужую кровь как силу пить.
Жить благодетельно — обильным.
Владейски — добрым. Им и быть.
Знать лишь по способу — сомненье
Брать всё, не слыша сердцем — стой.
И в жизнь вносить печать растленья
Инциативной лепотой.
Не мучаясь — владеть кумиром.
Присвоить больше, чем любить.
И обойдя законы мира
В весельи сердца — всё забыть.
Любить (?) жену. Жалеть (?) несчастных.
Их благодушно утешать.
И замутив живое счастье
Себя творцом его считать.
. . .
Что ж… Пусть и так. Ребёнок слабый,
Зашедший дальше, чем дано.
Какой пустыней иль отравой
Твоё бурливое вино
Вдруг обернётся. Как придется
Тебя от дел твоих спасать.
Когда побед мираж прервется
Какое чёрное уродство
Твоё — придется отмывать?
Готов ли ты?.. Иль в жалком страхе
Пред обретенной чернотой
Вновь пялишь яркие рубахи,
Вновь строишь призрачные взмахи
Шаров, надутых пустотой?
Остановись… Прошу… Увидь же
Нечистый свет своих затей.
Хоть раз — смоги. Хоть раз — но ближе
Шагни к глазам живых людей.
Я так устал тебе не верить.
ебе… И ей… С такой игрой.
В конце-концов, мои потери
Мои… Лишь знать, что где-то двери,
Где жизнь — правдивою порой.
Апрель 91
♦♦♦
Значит — нет… Что ж. Прости. Всё равно поднимусь.
Все уродства — собой, и всю нежить.
Только не к кому —
боже мой —
— не к кому путь.
Только не к кому — кровью в застывшую грудь.
Ничью ждущую тайну — не нежить.
Мертвый скомканый мир. Мир абортов души
В наготу полуцелых движений.
Простотою мотивов укравшие жизнь.
Облегченьем желаний — создавшие лжи
И забывшие вкус откровений.
Всё достигнуто. Только вот кровь утекла
Из красивых всевластных уродцев.
Только в вечере каждом всё меньше тепла
Только призрачных слов безразлична зола
И не вспомнить надежду на солнце.
Искупать этот мир…
октябрь 91
♦♦♦
Усталое.
(По-видимому — почти каждому, кто читает).
Свободой прав назвавшие
Победу скук.
В умерший храм сбежавшие
От вер и мук.
В вторичное ушедшие
От первых троп.
Всю жизнь свою отведшие
В успешность проб.
Быть жалкими избравшие
Гордыней фраз.
Все добровольно павшие
И в миф, и в грязь.
Все добровольно нищие
Богатством стен.
Все так небольно лишние
В бронях подмен.
Все так небольно лгущие
Остывший свет.
Все так довольно льнущие
Купивши мёд
С гарантией и качеством
На все века…
…Вот только за трюкачеством,
Да чьим-то там палачеством,
По памяти залубленной
Заглаженой зазубриной
Кровь всех, изменой сгубленных,
Твоей изменой сгубленных,
Твоей подменой сгубленных…
…Течет река.
октябрь 91
♦♦♦
Жизнь — без конца и без обману,
И с каждым — верность до венца:
Души сияющую рану
В глухую клетку мертвеца.
осень 91
|