Около 1995. Текст против «общепринятого» анти-христианского мракобесия
Почти сиюминутный текст.
Середина 90-х. Пляска смерти во имя победы и обогащения «свободных». Самая тиражная газета («КП») написала уж какую-то вовсе некомпетентную муть против христианства. Особливо (тут уж либерализм — это клеймо) — против православия.
Написал ответ. К их чести и честности — фрагменты моего письма напечатали. К их … глупости (так этот, с рогами, мозги-то и мутит), «достоверно квалифицировали» меня как «православного пропагандиста, наследника традиций гэбэшного агитпропа». Как-то так. Не говоря уж про тупость и «шельмующесть» увязки и полное незнание истории, не говоря даже, что конкретно-то — пальцем в небо… Сама логика блестящая: назовем автора «пропагандистом» и тем самым освободим (мозг? душу?) от критических вопросов по делу и сомнений в своей необразованной негативистской уверенности.
Но правда… По-справедливости, прочитавший письмо тогда что-то понял. По крайней мере — было молчание. Больше уж настолько некомпетентного анти-христианства в «КП», кажется, не публиковалось.
С тоской и болью за “Комсомолку” прочел статью “Легко ли быть священником в России?” (№ 45, 11 марта с. г.).
В ней опубликована весьма убедительная подборка писем, представляющих грехи служителей Православной Церкви (мздоимство, разврат, цинизм, низкопоклонство перед властью и т. д.). На это хотелось бы заметить следующее (по пунктам, в порядке возрастания значимости):
Первое:
выпад против Патриарха Алексия II, имеющего “право на охранников у алтаря” и “бронированный “Мерседес” по сути некорректен: как человек, известный миллионам, как человек определенной веры и нравственной позиции он, несомненно, может мешать многим; и в условиях “свободного” всевластия денег, практики наемного киллерства, не говоря уж об одержимых бесами и сумасшедших, Патриарх просто нуждается в охране. (Как имеют охранников и систему охраны Папа Римский, Главный Муфтий, или Раввин или Далай-Лама, а тем более президенты или крупные политики).
Вообще в вопросе о собственниках — служителях Церкви газета демонстрирует очевидный двойной стандарт: к примеру, многие деятели праволиберальной ориентации, осторожно скажем, весьма и весьма вероятно имеют большие богатства, чем Патриарх, и “Комсомолка” проявляет к ним несомненное уважение и пиетет (см., например, статью “Каждый четвертый в России — либерал…” в том же выпуске). Означает ли это, что, по мнению газеты, пропаганда ценностей свободы стяжательства есть дело более достойное, чем — хотя бы и “доказано” небезгрешное — отстаивание норм религиозной морали?
Второе:
в статье допущена явная клевета, а именно — в неоткоментированной фразе о святом Иоанне Кронштадском, «имевшем два личных парохода” и “дома груду золота и драгоценных камней”. Я -не могу — проверить, правда это или нет. Учитывая огромную любовь к святому множества людей и тот поток подношений, который шел к Иоанну со всей России, вполне - могло бы — быть, что кто-то богатый подарил ему даже пароход или пароходы (хотя вряд ли в этом случае они находились в -личном- пользовании святого), и что — некоторые — самые дорогие (в духовном, а не денежном смысле) подарки из золота и драгоценных камней Иоанн Кронштадский хранил у себя дома. Но стоило бы также вспомнить, что святой раздавал все полученное им за день в виде милостыни, что делал он это в течение многих лет — ежедневно, и что даже число — материально — облагодетельствованных им людей (не говоря о тех, кого он излечил от болезней тела и души) насчитывает многие тысячи.
Публикуя фразы,порочащие святых,- не следует ли газете,хотя бы иногда, — для объективности- публиковать их — хотя бы минимальные — апологии?
Третье:
фраза, что Церковь “всегда служила правящим классам…”, что Ей “все равно, кому подчиняться — царю или генеральному секретарю…” — фраза эта по духу своему,
по манере — огульно и походя — замарать грязью — воспроизводит самые низкопробные антицерковные свободомыслящие агитки либералов и революционеров начала века
и их достойное продолжение в виде советского атеистического агитпропа. Церковь никогда не служила царю и правящим классам, она служила и служит Богу, настаивая при этом, правда, на смирении в исполнении своих обязанностей перед земной властью (“кесареву кесарево, а Богу — Божье…”). И это ненавидимое автором письма смирение есть не “инструмент господства”, но необходимое условие для постижения душой Божественной благодати. (Первым бунтующим, лишившимся благодати существом , как известно, был Сатана).
И призывы к изменению государственного строя в стране — царского ли, советского ли, или какого другого — есть грех. (Кстати, будучи воплощенными, эти призывы уже дважды в нашей истории — в 1917-м и 1991-м году — жестоко ухудшали и внешнее, материальное, и внутреннее, нравственное состояние — большинства людей.
(Впрочем, это правда, что в результате разрушительных реформ Петра I-го Церковь попала в юридическую зависимость от государства. Этот любимый Европой и местными либералами преобразователь,
любимый, видимо, за то, что жестоко и кроваво пытался превратить Россию в некое подобие Голландии, в церковном вопросе, вероятно, за образец брал Англию. Там, как известно, Церковь возглавляет король, а церковные приходы являлись наследуемой собственностью лендлордов, куда они по своему усмотрению ставили пастырей. От подобной нравственной “свободы” и “независимости”, по счастью,
Бог Русскую Церковь уберег, но Патриаршество было ликвидировано и был образован зависимый от царя Синод во главе с обер-прокурором. (Сам этот термин звучит, кстати очаровательнои по-европейски. Это вообще очень характерно для прогрессивных деятелей в России: сначала одни крайне жестоко и насильственно вдвигают “отсталую” страну в мировую “цивилизацию”, а потом другие, отмечая эту жестокость как “типичное” явление “русского варварства”, предлагают “для исправления” еще более радикальные, насильственные и прогрессивные меры). Конечно, по мере утихания реформаторского настроя и разные насильственно введенные формы (например, обер-прокурорство) начинают одухотворяться; и среди обер-прокуроров появляются очень достойные люди.
(например, Константин Победоносцев — человек глубокой Православной веры и боли за свое все более соблазняемое революционными “бесами” отечество; человек, почти безупречный в своей логике и в своем личном поведении, а потому тотально замаранный и оболганный всей “демократической” прессой того времени, всеми “свободолюбивыми” людьми, разрушавшими Россию;, оболганный настолько “капитально”,что поэтического, но бездоказательного образа простертых над Россией “совиных крыл” Победоносцева не избег даже такой чуткий и честный человек, как Александр Блок, лишь в последние два года своей земной жизни постепенно начавший преодолевать “органически- интеллигентное” неприятие Церкви и со все большим уважением смотревший на христианство).
Слова же о Церкви как о “прислуге генерального секретаря” (или, например, как о “филиале КГБ”) и вовсе позорны: они не только оскорбляют память о тех миллионах убиенных православных в годы революции и коллективизации, но и умышленно “забывают” о постоянных гонениях на верующих, решительно усиленных в хрущевскую “оттепель” и продолжавшихся в брежневский “застой”. Фактически, в таких словах ощущается солидарность современных либералов с их революционными предтечами начала века с их зверским анти-православием; умышленно забывается о том, что Православие всегда рассматривалось как идейный враг коммунистов (ныне же,устами Бжезинского и неолиберальных толкователей библии, Православие стало
главным или даже единственным “настоящим” врагом свободного мира). Называть “филиалом КГБ” Церковь можно примерно с тем же основанием, с каким любое советское и российское правительство можно считать “филиалом ЦРУ” (а ведь эта еще одна “право-защитная” организация тоже наверняка пыталась внедрять всюду своих агентов и, судя по результатам, могла иметь успехи).
Четвертое:
На вышеизложенные первый, второй и третий пункты можно юридически чисто возразить, что в газете были представлены лишь цитаты из писем, — “частные мнения частных людей”, а журналистка, опубликовавшая подборку, лишь — честно исполнила свой профессиональный долг. Но замечу, что выборку из писем делали Вы. А без комментариев, астиражировав ее для миллионов своих читателей (Вы ведь гордитесь их числом), Вы несете свою меру ответственности за содержащиеся в опубликованном материале ложь, тенденциозность, греховность,
низменные помыслы и т. п. Ответственность не перед юристом, но перед Богом (“горе соблазнившим малых сих”); или, если хотите (не знаю, верующие ли Вы), — перед нравственным законом своей совести.
Прессу часто называют второй (третьей? четвертой?) властью. Только означать-то это для нравственного журналиста может одно: что пресса также несет ответственность за грех власти. А то, что журналистская этика и нравственный закон — НЕ есть одно и то же, — попробую доказать примером. Представьте, что у Вас в руках оказались записи высказываний участников того исторического синедриона, что осудил Иисуса на распятие. На нем, несомненно, выразительные и, возможно, убедительные “доказательства” того, что его должно предать смерти. В течение многих лет по древней Иудее умышленно, а кем-то и вполне искренне распространялись недобрые слухи и домыслы про Христа и первохристиан. (Глухие отзвуки этих позорящих их авторов “сплетен в виде версий” можно найти в создававшемся в II-IV вв. Талмуде). Предположим, Вы собрали эти “частные мнения частных людей” и, исполнив свой журналистский долг, добросовестно и честно (т. е. без комментариев)
растиражировали эти сведения. Попутно и (разумеется!) непредумышленно “просветив” миллионы своих читателей об “истинном” моральном облике Христа и первохристиан.
Как Вы полагаете, Вы бы и тогда были бы нравственно безупречны?
Означает ли это, что журналистская этика выше, чем нравственный закон?
И последнее (и самое главное):
я, как и большинство Ваших читателей, не могу проверить, умышленная ли клевета, душевная ли болезнь и неприязнь либо какая-то истина содержится в опубликованной подборке писем, за достоверность которых Вы юридически “ответственности не несете”. Разумеется, священники, как люди из этого мира имеют на душах своих грехи и испытывают искушения. Некоторые, возможно, и в действиях своих оказываются людьми слабыми и греховными. Но созерцание грехов священников и распространение сведений об этих грехах все равно несет в себе мотив низкий и подлый: наблюдая неидеальность пастырей, получить оправдание собственному неверию; а также душевной лени, нераскаянности и потаканию своим грехам. Возможно, судя по подборке, Вы формулировали это себе как некую более узкую, ”благородную”, политически-конфессиональную цель: чтобы как можно больше Ваших читателей не верили пастырям именно Православной Церкви. И если уж занимались, то какой-то “индивидуальной” религией. Не буду обсуждать сейчас это Ваше “тонкое” заблуждение — даст Бог — Он просветит Вас и рассудит. Это не меняет сути — Вы искали зла. Искали, чтобы “чем найти хуже, тем лучше”. Вы, наверное, достигли своего: среди миллионов Ваших читателей наверняка нашлись тысячи, кому Вы затруднили дорогу в Церковь, кого укрепили в неверии.
Скажите, Вы хорошо сознаете, чему, или, точнее, — кому — Вы служите? Вам — если Вы хоть на миг допускаете Вечность — не страшно жить?
Желаю Вам открытости сердца, смирения и разума.
С уважением и с настоящей, христианской любовью к Вам.
Андрей Михайлов, православный.
P.S.
Я буду рад, если редакция “Комсомолки” найдет мужество напечатать это письмо (или существенные его фрагменты. С любыми своими комментариями. Единственная просьба — чтобы по возможности был передан смысл письма, поскольку техникой умелой настрижки цитат и — решительного — ответа на них можно успешно опровергнуть любого оппонента, утаив его позицию. Техника эта, увы, во всем мире, все развивается и развивается). Речь идет не только о помощи тем, кого, умышленно или нет, Вы так или иначе соблазнили, помогли соблазниться неверием, самоутверждением, судом над
ближним или, как в случае с Иоанном Кронштадским — еще и бесом глумления, пачканья святыни в сочетании с провокацией примитивной собственнической имущественной завистью.
(Хотя эта помощь в правде - это действительно важно — — Вы же любите своих читателей?)
…Речь еще идет и — опять же,если только Вы на секунду, на йоту, на миг верите в Вечность, допускаете Вечность — о спасении Вас самих.
И если не допускаете — тоже.
Я желаю Вам, при обсуждении грехов любых людей (не только священников, не только православных) научиться никогда не руководствоваться никакими своими пристрастиями, никакими политическими,
стяжательскими или иными предрешенными, “подковерными” предпочтениями, научиться отслеживать эти заранее имеющиеся предвзятые решения в — своей — душе и всегда помнить о своих собственных грехах. И что должно “сперва вынуть бревно из глаза своего”.
С уважением и любовью. Ваш А.М.
|